Неоновый мир - Страница 2

Хозяйка кабинета одной рукой пододвинула к кушетке передвижной столик, на котором находился аппарат УЗИ, а второй принялась обмазывать прозрачной силиконовой жидкостью живот Глушенковой.

– А вот и малыш, – сказала доктор, когда на мониторе появилось расплывчатое изображение. – Какой умница! Так удачно лежит, что удастся определить пол… Ну-ка, посмотрим, кто там у нас? Ага, кажется, мальчик! Да, да, теперь четко видно – мальчик! Сейчас сделаем снимок. Вот так, готово… Вы, Валечка, кого ждали – мальчика или девочку?

– Мальчика, – просияв от радости, ответила пациентка. – Хотя, когда носишь первенца в тридцать семь, пол не так уж важен.

– Недолго осталось, каких-то три месяца, – возвращая аппарат на место, произнесла Инна Юрьевна. – Ребенок чувствует себя хорошо, а вашему состоянию позавидует любая двадцатилетняя роженица. Так что не волнуйтесь и спокойно ждите появления на свет своего малыша… Вы, кстати, когда в декрет собираетесь? Пора бы уже…

– Буквально на днях, – ответила Валентина, рассматривая снимок, – вот только дела закончу.

Затем ее взгляд снова уткнулся в предмет, принесенный сюда для «экспертизы». Хозяйка кабинета, заметив это, передала кроссовку в руки «эксперту». Беглого осмотра хватило, чтобы убедиться в правильности предварительного вывода: изделие не кустарное. Такую воздушную легкость кроссовке никто из кустарей обеспечить не в состоянии. Материалы не те. Тщательно изучив подошву и швы, Валентина решила, что обувь не просто качественная. Кроссовки – фирменные.

– Что скажете? – Инна Юрьевна заметно нервничала.

– Скажу, что вам нужно серьезно поговорить с дочерью, – не стала лукавить Валентина. – Такие кроссовки невозможно купить за пятьсот рублей. Их стоимость раза в три выше.

– Я так и думала! Я так и знала! А муж еще смеялся, упрекал меня в мнительности! Впрочем, он совершенно ни в чем не разбирается. Но что же делать?

– Вы уверены, что Жанна вообще покупала эти кроссовки?

– Хотите сказать, что она могла их украсть? – возмутилась было Инна Юрьевна, но затем на удивление быстро успокоилась и сказала: – Вы уж простите меня, пожалуйста. У меня в голове не укладывается, что Жанна, моя девочка, воровка! И потом, не может же она так часто воровать!

Валентина удивленно вскинула брови.

– Я заметила эту странность примерно два месяца назад, – тяжело вздохнув, пояснила Инна Юрьевна, – когда в доме стали появляться незнакомые вещи. Причем абсолютно новые, да и на вид очень дорогие. Маечки всякие, юбочки, бижутерия, косметика. Естественно, я стала интересоваться: откуда все это? Сначала Жанна просто отшучивалась. Затем стала говорить, что берет вещи напрокат у подружек. Но ведь взятое напрокат нужно когда-то возвращать? В итоге, как я теперь понимаю, она изобрела способ оградить себя от лишних расспросов, требуя у меня мизерные суммы – якобы для покупок шмоток на оптовом рынке. Признаю, я отстала от моды, но не настолько, чтобы совсем ничего не понимать. Я все еще в состоянии отличить стильную дорогую вещь от ширпотреба. Совсем недавно, к примеру, Жанна явились домой в потрясающих кожаных брюках, заявив, что купила их на ближайшем рынке всего за двести рублей. Ближе всех к нам расположен торговый комплекс «ДОМ», ну вы, наверное, знаете, это бывший Средной рынок… Я не поленилась, сходила туда. Зашла сначала в китайский павильон, где все очень дешево, но не увидела там ничего даже отдаленно похожего на ее покупку. Зато в дорогом бутике обнаружила примерно такие же брюки, но вовсе не за двести рублей, а за полтыщи долларов!

На глазах Инны Юрьевны выступили слезы:

– Валечка, дорогая! – сказала она дрожащим голосом. – Мне нужен ваш совет! Что мне делать? Я в растерянности. Ведь Жанночке всего пятнадцать, а она уже так бессовестно лжет. Что же будет дальше?..

Валентина сидела на кушетке и молчала. Не оттого, что материнские слезы ее не трогали. Просто как профессионал она знала, что в подобные моменты лучше помолчать. Собеседник должен выговориться, освободиться от давящего на него тяжелого груза. Только после этого можно приступать к расспросам.

– Мы всегда понимали друг друга с полуслова, но в последнее время все изменилось! Мы словно чужие! – произнесла сквозь слезы Инна Юрьевна.

Инспектор Глушенкова прекрасно знала, что с вирусом подросткового отчуждения практически невозможно бороться. Большинство родителей слишком поздно понимают, что их несмышленые чада выросли из коротких штанишек, успев обзавестись недетскими заботами и проблемами.

«Неужели и мне когда-то придется с этим столкнуться?» – подумала Валентина, взглянув на зажатый в руке снимок.

Мысленный вопрос немедленно отозвался в животе барабанной дробью. Очевидно, у совсем еще маленького человечка уже имелось свое собственное мнение, и он не замедлил его выразить.

Тем временем рассказ Инны Юрьевны приближался к кульминации.

– А совсем недавно моя Жанна сделала себе татуировку, – продолжала собеседница. – Теперь на ее предплечье появилось какое-то ночное божество по кличке «Локи». Она говорит, что это «круто». А по мне, так ужасно! Пятнадцатилетняя девочка выглядит теперь словно уголовница или, прости господи, доступная женщина! Уж как я ее ругала за это, как стыдила! А с нее как с гуся вода…

– «Локи», – повторила Валентина. – Где-то я уже слышала…

– Так называется один ночной клуб, – подсказала Инна Юрьевна.

– Да-да, – вспомнила Валентина. – Кажется, на сегодняшний день – это самое модное место в городе.

– Вот с этого-то модного места все и началось, – объяснила доктор. – Не скажу, что раньше Жанна вела себя идеально, но после посещений клуба ее словно подменили. Мы с мужем однажды попытались запретить ей ходить туда, но в ответ получили самую настоящую войну. Дочь перестала с нами разговаривать, да еще и есть отказалась! После пяти дней молчаливой голодовки мы сдались.