Неоновый мир - Страница 74

– Ничего подобного…

– Подожди, не перебивай, – движением руки остановила его Глушенкова. – Давай я расскажу тебе, как все было… Ты познакомился с Женей примерно три или четыре месяца назад и влюбился по уши… – Валентина постаралась скрыть свое негативное отношение к однополой любви и произнесла последнюю фразу нейтральным тоном. – Но все усложнялось тем, что в тот момент ты уже был в завязке, а Женя плотно сидел на игле. Безусловно, ты думал, как помочь ему. Но тут он вдруг исчез. Наверняка ты решил, что он умер или просто бросил тебя. Разве можно ждать преданности и любви от колючего наркомана!.. Но через два с половиной месяца Женя появился вновь. Он нашел тебя и сообщил сразу три сногсшибательные новости: что у него есть родная сестра, что он вот уже больше двух месяцев живет без наркотиков и что тех подонков, которые посадили его на иглу и заставляли сниматься в порно, он отправил на тот свет. А еще при нем были деньги и целая коробка с «Освежителем «Локи». Коробку вы выбросили в реку, но она не утонула. По злой иронии судьбы, коробку прибило к берегу возле знаменитого «Планетария».

Репейник ошеломленно смотрел на Глушенкову и молчал.

– Что вы сделали с семью тысячами долларов, которые Женя взял из тайника в квартире Моргулина, я в точности не знаю, но могу предположить, – продолжала она. – Скорее всего, деньги пока в целости и сохранности. Но наверняка для них уже придумано применение. Скорее всего, вы рассчитывали купить небольшой домик где-нибудь на берегу моря, чтобы жить там вместе, пусть недолго, но очень счастливо.

По пробежавшей на лице Репейника улыбке стало ясно, что предположение верное.

– Но тут вдруг стали происходить неприятные события. Поисками Жени занялись бандиты. Причем занялись очень серьезно. Стало ясно, что вашей идиллии не суждено состояться – Женю рано или поздно найдут. И вот тогда ты решил взять его вину на себя. Все равно жить осталось немного. Сначала ты позвонил на «Продвинутое радио» и умело разыграл психа. Затем специально перед объективом телекамеры поджег «Локи», написал явку с повинной и отправился в милицию. При этом ты еще и указал в роли заказчика Гришу Ботаника. Хотел столкнуть лбами группировки Ботаника и Академика. Умно, очень умно!.. Но, как и в случае с поджогом, ты опять не подумал о последствиях. В результате войны двух банд могло погибнуть куда больше народа, чем во время пожара.

Валентина на секунду задумалась и продолжила:

– Ну да ладно! Если бы не десятки погибших в «Локи», то я бы назвала тебя настоящим благородным рыцарем. Только вот в чем беда. Твои благородные поступки вряд ли достигли своей цели. Женя все еще в опасности…

Репейник посмотрел на Валентину испуганным взглядом.

– Сейчас я скажу тебе то, что милицейский следователь никогда не должен говорить обвиняемому. Но у меня просто нет другого выхода.

Липатов весь превратился в слух.

– В твоей камере работает радио?

– Да.

– Тогда ты слышал о массовых арестах и о том, что наркосиндикат обезглавлен!

– Слышал.

– Так вот, есть очень большая вероятность того, что это не так! Мы подозреваем, что главарю все же удалось ускользнуть от возмездия.

Репейник смотрел на Глушенкову взглядом затравленной собачонки. В кабинет вошли Успенский и Панфилов. Валентина продолжала:

– Да, Сережа, да. Скорее всего, мы имеем дело не с примитивным бандитом наподобие Академика или Ботаника. Наш пока еще неизвестный «злой гений» умен и изворотлив. Поэтому я не исключаю возможности, что он способен прийти к точно таким же выводам, что и я. Причем сделать их он может в любой момент. И я не думаю, что он оставит в живых человека, который нарушил его планы.

– Что вы от меня хотите? – чуть не плача, спросил Репейник.

– Я хочу знать, где прячется Женя Найденов.

– Лучше уж смерть от руки этого вашего злого гения, – замотал головой Липатов, – чем двадцать лет на зоне. Вы знаете, каково ему будет на зоне? Знаете?

– А с чего ты решил, что он туда попадет? – неожиданно для Репейника и стоявших вдоль стены коллег заявила Валентина.

– Что-о-о?

– Мы имеем твое чистосердечное признание. Думаю, у нас нет оснований сомневаться в искренности этого признания, ведь так?

Глушенкова вопросительно посмотрела в сторону Панфилова и Успенского.

– Так! – дружно ответили мужчины.

– Вот видишь, – сказала Валентина.

– А что будет с Женькой?

– Ничего. Будет жить со своей сестрой. Кстати, это ты писал Алине записки?

– Я, – ответил Репейник. – В клубах к ней было не подобраться. Вокруг нее все время кружились эти гады – Вовчик Семенец и Генка Гуревич. А на звонки она не отвечала…

– Так где сейчас Женя?..

– Улица Коминтерна, дом десять, квартира семь.

Милицейская «Газель» разрывала опускавшуюся на город тишину звуками сирены. В ее салоне, кроме водителя, находились четыре человека: Глушенкова, Панфилов, Алина и полковник Успенский. Минут десять они ехали молча. Первой тишину нарушил Успенский:

– Валя, там в кабинете ты говорила серьезно или хотела побыстрее расколоть Репейника? – Он говорил так, чтобы сидевшая возле окошка Алина ничего не услышала.

– Ты это о чем?

– О Баунти! Неужели ты вправду считаешь, что его нужно отпустить?

– А почему бы нет?..

– Ты что? Он же убийца!.. А что думаешь ты, Толя?

– Шнитко и Моргулин получили по заслугам, – ответил Панфилов. – К тому же благодаря их смерти мы смогли раскрутить то дело, за которое тебе прилетела награда. Жаль только, что главарь от нас ушел! Хотя существует ли он, этот главарь? Может, мы его себе выдумали?