Неоновый мир - Страница 80

Мысль, что этим самым человеком может стать она сама, сильно взволновала Глушенкову. На лбу снова выступила испарина. Она смахнула ее платком и подумала: «А почему бы и нет!»

Вдруг распахнулась дверь. Влетевший в нее охранник закричал:

– Игорь Михайлович, внизу в подземном гараже какая-то стрельба!

– Строительные пиропатроны? – предположил Опарин.

– Все рабочие на улице. У них перекур!

Не говоря ни слова, Опарин и Глушенкова покинули кабинет. В сопровождении нескольких охранников они пошли вниз по бывшему ВИП-коридору. Уже на ходу Валентина вспомнила, что у Заболоцкого есть сын… И его имя она много раз слышала. Она слышала его от Алины…

– Антон Заболоцкий…

«Мед поэзии» или «Сила золота»?

Когда война между асами и ванами завершилась, они в знак примирения совершили ритуальное смешение слюны, а затем сделали из нее мудрого человечка и назвали его Квасир. Но тот прожил недолго. Однажды цверги – злые карлики зазвали Квасира в гости и убили. Из его крови, смешанной с пчелиным медом, они приготовили напиток, который впоследствии стал называться «медом поэзии». Бог Один добыл этот мед и отдал его асам, а также тем людям, которые «умеют слагать стихи».

Алина не знала, почему вдруг она вспомнила этот древний миф. Может, потому, что стоявший напротив нее человек когда-то считался тем, кто «умеет слагать стихи», но сейчас превратился в злобного цверга.

Алина долгое время думала: с чего начать разговор? Илья Топчий – человек, которого она едва не полюбила, оказался оборотнем – торговцем смертью и убийцей брата. За такой сюжет ухватилась бы индийская кинокомпания… Ненависти к Илье Алина почему-то не испытывала. Скорее, она испытывала горечь и досаду на саму себя.

«Как же я сразу обо всем не догадалась?»

Алина вспомнила, как однажды, бродя по дому Ильи, она наткнулась на библиотеку, полки которой ломились от книг по древней мифологии. Мифы Скандинавии занимали одно из основных мест. Чего там только не было! «Младшая Эдда», «Старшая Эдда», «Сага об Инглингах», «Сказания о Нибелунгах» и, конечно же, «Деяния Датчан» Саксона Грамматика в различных изданиях.

«Поистине, любовь слепа!» – горько усмехнулась Алина.

Илья заметил ее усмешку.

– Я понимаю, как ты меня сейчас презираешь, – сказал он.

Он подошел к барной стойке, облокотился на нее… Алине показалось, что Илья немного покачивается.

– Было время, – начал он тихим голосом, – когда я ничем, кроме музыки, не занимался. Творил и был счастлив. Публика меня обожала, хозяин клуба «Планетарий», где я работал, души во мне не чаял. И в одночасье все рухнуло. Хозяин предложил слетать в Амстердам, отыграть парочку сетов в тамошних ночных клубах. Попросил прихватить оттуда упаковку дефицитного лекарства и дал мне бумажку с названием… Стас Шнитко тогда учился на химика и рубил в этом деле будь здоров! Я показал ему бумажку с названием лекарства. Стас ржал так, что я побоялся за его здоровье. Отдышавшись, он коротко сказал: «Наркота голи-мая! Лет на пять потянет, если поймают!» Я отказался от поездки, и меня тут же выкинули из клуба со всей моей шикарной музыкой. Помыкавшись полгода, я вернулся к хозяину и согласился «на все». Дальше пошло-поехало. Поездки, товар, деньги!.. Много денег! Столько, что я даже не знал, куда мне их тратить. Я купил себе шикарный дом, классную тачку, шмоток столько, что магазин можно открыть.

Илья сплюнул на пол и продолжил говорить.

– Постепенно я шел на повышение. Из курьера перешел в дилеры, затем в менеджеры, а сейчас я нечто вроде главного управляющего! Не скажу, что мне не нравится такая жизнь. Она мне по вкусу. Вот только с тех пор, как я стал шестеренкой в наркоконвейере, у меня совершенно перестала получаться музыка. Видимо, это плата за сделку с дьяволом! И только встретив тебя, я отважился сесть за сочинительство. С тобой у меня словно выросли крылья! Я люблю тебя!..

«Он что, умом тронулся? – подумала Алина. – В такой момент говорить о любви?»

– Я понимаю, не слишком подходящий момент для признания, но другого может и не быть. – Илья посмотрел Алине прямо в глаза. – Я слишком много знаю…

– И слишком много болтаешь, – неожиданно прозвучал голос из темноты коридора.

Алина всмотрелась в темноту и увидела два силуэта. Первым шел Вася Микроб, а вторым…

– Антон! – ахнула Алина. – Что ты здесь делаешь?

– Ох уж эти мне творческие личности! – игнорируя вопрос Алины, сказал Антон. – Добыватели «меда поэзии», мать вашу! Ни на кого нельзя положиться! Правда, Василий?

– Точно, – ощерился Микроб.

– Я не… – промямлил Илья.

– Заткнись! – рявкнул Антон. – Ты уже и так наговорил больше чем достаточно!

– Нет, нет… – Алина трясла головой, словно желая избавиться от навязчивого видения. – Этого не может быть! Только не ты?..

– А почему «не я»? – засмеялся Антон. Микроб его поддержал. – Или я тебя устраиваю только в роли половой тряпки, о которую можно вытереть ноги? Как ты себя чувствовала, издеваясь надо мной, а? Тебе нравилось? Скажи, нравилось?

Алина не могла проронить ни слова.

– Конечно, нравилось… – Антон перестал смеяться. И Микроб, словно верный пес, последовал примеру хозяина. – Власть, она всем нравится! Я видел, как блестели твои глаза. Ты, наверное, ощущала себя эдакой сексуальной стервой, способной творить с мужиками все что вздумается! Насчет сексуальности не спорю. Но вот до стервы тебе очень далеко! Моя теперешняя подружка Наташка – вот та настоящая стерва! А уж какая алчная и хитрая! Рассчитывает, дура, что я женюсь на ней… Хотя, что это я все о бабах. Вы, еще, чего доброго, начнете анализировать мои комплексы по Фрейду! «Какой-такой эпизод детства так сильно повлиял на психику несчастного?..»