Неоновый мир - Страница 56

К оглавлению

– Аля, Аля, где ты? – послышалось вдруг откуда-то сверху.

Она не понимала, кто ее зовет и зачем, но все же ответила:

– Я здесь…

Алину услышали. Чьи-то сильные руки подхватили ее и куда-то понесли.

Очнулась она от сильного запаха нашатыря и требовательного голоса:

– Ну, давай, давай, очнись!.. Вот так, молодец!

Открыв глаза, Алина увидела Илью. Он держал ее голову на своих коленях и улыбался.

– А где остальные? – спросила Алина.

– Где-то здесь…

– С ними все нормально?

– Более чем, – кивнул Илья. – Они успели выскочить через центральный вход.

– А мы?

– А нам пришлось пробираться через подсобки «Меркурия»… Мы сейчас в его вестибюле. – Илья кивнул куда-то в сторону.

Алина повернула голову и увидела бронзовую статую бога «Меркурия», стоявшую посередине просторного зала. Сразу же вспомнился объятый пламенем «Локи».

– Эх ты, «вестник богов», – в сердцах сказала Алина. – Нашел с кем дружбу водить…

Мероприятия по очистке совести

Инспектор Глушенкова сидела в своем кабинете и мечтала. Она представляла, как дорогой начальник, майор Васянин, ставит подпись под только что написанным ею заявлением об уходе в декретный отпуск. Вот он со словами «Что же мы теперь без тебя будем делать, Валюша?» торжественно вручает конверт. А в конверте… О-о-о! В конверте находится некоторая сумма денег «на приданое малышу», собранная в строжайшей тайне коллегами. Майор провожает ее до двери своего кабинета, возвращается за стол и погружается в мучительные размышления о кандидатуре на место Глушенковой. По отделу ходили слухи, что таковая и по сей день не найдена. Впрочем, это инспектора по делам несовершеннолетних, старшего лейтенанта Глушенкову, не очень волновало. Ей не терпелось поскорее покинуть стены родного отделения и на некоторое время забыть о существовании несовершеннолетних и тем более о том, что у них имеются какие-то проблемы.

Валентина решительно направилась в кабинет начальника, не подозревая о том, какие преграды ждут ее на пути. Проходя мимо дежурки, она услышала окрик дежурившего лейтенанта Хвощева:

– Валя, Валя! Загляни ко мне. Тут тебе послание.

Валентина со вздохом зашла в дежурку и взяла протянутый листок.

Информационный центр судебной криминалистики Министерства внутренних дел со всей ответственностью сообщал, что «за период с 1 июня по настоящий день неопознанных трупов в возрастном интервале от тринадцати до семнадцати лет, схожих с фотографией, присланной ст. лейтенантом Глушенковой В. А., на территории Российской Федерации и стран СНГ не обнаружено».

Таков был ответ на один из запросов, которые Валентина разослала на прошлой неделе, пытаясь разыскать живого или мертвого Женю Найденова. Двумя днями раньше она получила ответ из Центра временного содержания и изоляции несовершеннолетних. Центр информировал, что никого, похожего на гражданина Найденова, «временно не содержал» и не «изолировал».

«Допустим, Баунти жив, – размышляла Валентина. – Тогда где он? Нашел приличного дружка? Или же его труп постарались основательно упрятать?»

Чем дольше она размышляла, тем больше склонялась к последней версии. Она не очень верила в то, что юный наркоман может исчезнуть, не оставив после себя никаких следов. У наркозависимых всегда остаются какие-то хвосты – друзья, знакомые, продавцы наркоты, наконец! А здесь – ничего! Полный вакуум. По собственной воле так не исчезают!

«А что, если подключить Алину? В конце концов, розыск несчастного подростка – дело хлопотное, но благородное. Главное – не подставить девушку. Ведь если исчезновение Баунти как-то связано с убийствами Моргулина и Шнитко, тогда интерес Алины к судьбе подростка будет выглядеть подозрительным. Разве только придумать правдоподобную легенду».

Валентина задумалась.

Она вспомнила странную реакцию девушки, когда та впервые услышала кличку Баунти. Глушенкова до сих пор не могла понять, что означала эта реакция.

«Скорее всего, – рассуждала Валентина, – Алина слышала это имя от кого-то из своих друзей, но пока еще не решила – стоит ли говорить об этом мне… Что ж, я готова ждать! Лишь бы не оказалось слишком поздно!»

Затем Валентина вспомнила, что ее муж Аркадий предлагал начать поиски в другом направлении – поискать маму Жени Найденова.

«А зачем вообще его нужно искать? – успокаивала себя Валентина. – Сначала Баунти ходил в подозреваемых, затем фигурировал как возможный пособник или свидетель. А теперь расследование дела, которое ведет Анатолий, успешно продвигается и без него».

Успокоив себя этими соображениями, Валентина продолжила прерванный путь к кабинету майора Васянина. Однако ее походка была уже не столь уверенной, как минутой раньше.

«Баунти вообще не с моей территории! – убеждала себя Валентина. – И вообще мне пора начать заботиться о собственном ребенке!»

В этот момент ребенок так основательно напомнил о себе, что Глушенкова остановилась и привалилась к стене.

«Парень с характером! Уже и мнение собственное имеет…»

Она недолго размышляла.

Через мгновение скомканное заявление полетело в корзинку для бумаг.

Инна Юрьевна Уппер обрадовалась Валентине, словно близкой, любимой родственнице. Объявив экстренный перерыв и вытолкав за дверь громко возмущавшуюся девицу, приведенную мамой с целью профилактики для воспитательной беседы о вреде ранних абортов, докторша заперла кабинет, убавила звук вечно работающего радиоприемника и сказала:

– Как здорово, Валечка, что вы пришли! Я уже сама хотела вас побеспокоить!