Неоновый мир - Страница 57

– Что-то с Жанной?!

– Нет-нет. С Жанночкой все в порядке! Она дома. Лежит в гипсе, читает книжки. Вот об этом-то я с вами и хотела поговорить!

– Она читает плохие книжки?

– Нет, – возразила Инна Юрьевна. – Дело в гипсе!

– Плохо наложили?

– Наложили великолепно. Кости срастаются, как в сказке. Но это меня и беспокоит! Пожалуйста, поговорите с доктором Лавренцовым! Пусть он подольше не снимает с Жанночки гипс…

– Понимаю, – улыбнулась Валентина. – Я поговорю…

– Очень прошу! Нам с мужем так спокойно, когда она дома.

– Когда-то гипс придется снять…

– Пусть это произойдет как можно позже, – вздохнула Инна Юрьевна. – А за то время, я надеюсь, нам удастся окончательно наладить отношения. Уже есть положительные сдвиги.

Валентина с некоторым сомнением посмотрела на доктора. Та поспешила дать объяснения.

– Представьте себе, Жанна нам все рассказала! – сказала она. – И о съемках в кино, и о том, что она баловалась наркотиками. Мы с мужем, конечно же, были в шоке, когда об этом услышали, но смогли удержаться от ругани и упреков! Ведь, по большому счету, в этом есть и наша вина. Мы сами построили стену отчуждения. Нельзя никому насильно навязать свой взгляд на жизнь, даже собственному ребенку. А мы пытались это делать вместо того, чтобы самим постараться понять тот мир, в котором она живет!.. Вот сейчас, кажется, мы идем навстречу друг к другу. Жанночка читает книжки, которые я ей даю. А я вечерами пытаюсь вникнуть в те странные звуки, что звучат в ее комнате. И вы знаете, Валюша, я сделала для себя одно удивительное открытие. В некоторых звуках я стала распознавать мелодию. Я даже запомнила несколько названий, «Тимо маас», например, или «Пол ван дайк». Правда, скажу честно, на слух я эти вещи не различаю…

Валентина вздрогнула, мысленно представив Инну Юрьевну Уппер отплясывающей на танцполе клуба «Батискаф» или «Локи» в компании Жанны и прочего ночного народа.

Хозяйка кабинета по-своему растолковала замешательство гостьи.

– Ой, Валечка, я совсем загрузила вас своими проблемами! – воскликнула Инна Юрьевна. – А у вас ведь свои имеются!

– Беременность к моему визиту не имеет никакого отношения, – произнесла Валентина. – Я пришла к вам с надеждой, что вы вспомните об одних родах четырнадцатилетней давности и обо всем, что связано с той самой роженицей. Вы тогда работали в седьмом роддоме…

– Боюсь, это невозможно. Четырнадцать лет! Давно это было… Вы не шутите?

– Какие уж тут шутки! У меня есть основание полагать, что вы могли запомнить роженицу, которая меня интересует. Ведь в те годы немногие отказывались от детей. Мальчика потом назвали Женя Найденов.

– Как же, как же! – вскинулась Инна Юрьевна. – Помню я тот случай! Тогда всего лишь второй или третий раз добровольного отказывались от младенца. Я так переживала, так переживала!.. Это уж потом подобные факты стали встречаться так часто, что и не сосчитать…

– А как выглядела та роженица? – ковала по-горячему Глушенкова.

– Не помню! – развела руками Инна Юрьевна – У меня вообще плохая память на лица.

– А имя ее, случайно, не запомнили?

– Она назвалась Ольгой. А фамилия… То ли Иванова, то ли Петрова… А уж как ее там звали на самом деле, одному богу известно! Документов у нее при себе не оказалось…

– Неужели? Разве такое возможно?

– Очень даже возможно! Она сказала, что документы принесут родственники. Не выгонять же ее было на улицу?

– Я вас ни в чем не упрекаю, – поторопилась сказать Валентина. – Но мне очень нужно найти эту женщину. Расскажите во всех подробностях, как она появилась в роддоме, почему у нее не было документов и вообще обо всем, что с ней связано!

– А что тут рассказывать… – отозвалась Инна Юрьевна. – Тяжелый случай. И именно в мое дежурство! Посреди ночи – стук в дверь. Открываю. Стоит женщина лет тридцати пяти. «Я, – говорит, – рожать к вам пришла, принимайте!» Глянула я на ее живот и впустила. Записала, как полагается, ее имя и адрес в журнал, осмотрела, устроила в палату. Правда, мне уже тогда показалось подозрительным: чего это беременная женщина среди ночи приходит в роддом одна, да еще без документов? Когда на следующий день к ней не пришел никто из родственников, я заволновалась. Направила фельдшера по записанному в журнале адресу этой Ивановой-Петровой. Так даже дома такого не оказалось! Тогда я вызвала ее к себе в кабинет и прямо сказала: «Если хочешь отказаться от ребенка, то можешь убираться отсюда. Иди в другой роддом и там рожай!» Та, естественно, в слезы и давай рассказывать мне историю о том, как во время заграничной командировки забеременела от темнокожего спортсмена и теперь боится, что у нее родится черный ребенок…

– Ну, и что такого?

– Вот и я ей говорю: «Ну, и что такого»? А она мне на это вторую часть душераздирающей истории о том, что она уже много лет замужем, что безумно любит мужа и никогда раньше ему не изменяла… И так далее.

– А муж у нее…

– Белее белого, – кивнула Инна Юрьевна. – Красавец мужчина, судя по рассказу. Тут у нее начались схватки…

– Интересно. – Валентина задумалась. Затем принялась рассуждать вслух: – Но ведь мужу она должна была как-то объяснить свое внезапное исчезновение и пропажу новорожденного? Или он настолько слеп, что вообще не замечал беременности жены?

– Он просто не мог ее заметить, – усмехнулась Инна Юрьевна. – Дамочка разработала хитрейший план. Она работала переводчицей. Как только она поняла, что поздно делать аборт, сообщила мужу, что уезжает в заграничную командировку. А сама уволилась с работы, вынула из чулка сбережения и, сняв квартиру в другом районе города, временно туда переселилась.